Глаза обеих женщин наполнились ужасом.

— Нет! — закричала Ана. — Прошу вас, капитан, возьмите меня, но не трогайте госпожу!

— Не волнуйся, девушка, — рассмеялся капитан. — Неужели ты полагаешь, что мы не возьмем и тебя. Али, вот эта сильно жаждет любви. Ты уж постарайся!

То, что последовало за этим, было сплошным кошмаром, о котором Ана, наверное, никогда не сможет забыть. Ее изнасиловали несколько раз, но это казалось ей не очень важным. Она была крестьянкой, а с крестьянками такие вещи, хоть и неприятные, случаются довольно часто. Но она видела, что происходило с госпожой, которую швырнули на топчан.

Поначалу она сопротивлялась и кричала, в то время как симпатичный капитан овладевал ею. Но вскоре она кричала уже не от стыда, а от страсти, и моряк, раззадоренный ее красотой, тоже вошел в раж. Наконец он не мог уже сдерживаться и излил семя. Его место быстро занял другой моряк из команды, потом третий и в конце концов последний.

Ана слышала, как госпожа подбадривала мужчин, по очереди сменявших друг друга. Капитан и все его три офицера быстро оставили служанку в покое, чтобы провести ночь в разгуле с Кондессой. Ана не верила ни глазам, ни ушам. Что стало с милой девушкой?

Когда четверо усталых мужчин покинули каюту, Ана доползла до госпожи. Тело Кондессы было влажно от пота и семени, под покрасневшими глазами появились синяки. При виде Аны она расплылась в улыбке:

— Ах, Боже мой, дорогая Ана! С тех пор, как мы уехали из Кастильи, меня ни разу так сладко не любили.

— Ты с ума сошла, девочка, — ужаснулась служанка. — В брачную ночь ты была еще девушкой. Я сама видела кровь на простынях.

Женщина звонко расхохоталась.

— Цыплячья кровь, — объяснила она. — Конд сумел бы распознать девственницу, если бы у него была хоть одна. После свадьбы ему не терпелось обладать мной, а я долго отнекивалась и притворялась скромницей. Он два часа не мог содрать с меня ночную рубашку. — Она снова рассмеялась. — А когда ему наконец удалось меня взять, я кричала и брыкалась. Потом притворилась, что наконец лишилась девственности, и в это время раздавила пузырь с куриной кровью, который припасла на этот случай. И тут же изобразила обморок. Тут я, пожалуй, перегнула палку. Конд, и так не слишком пылкий любовник, после нашей брачной ночи стал обращаться со мной так осторожно, что мне казалось, меня почесывают перышком. Меня уже много месяцев мучило желание, но я не решалась завести любовника. На Мальорке нет секретов.

— Дорогая, — разволновалась Ана, — ты хочешь мне сказать, что не была девственницей, когда выходила замуж за Конда? Но это не так. Я сама приглядывала за тобой. Когда ты могла меня обмануть? И где? Ты занималась науками, молилась, работала в саду и скакала на лошади — вела приличный образ жизни.

— Ана, Ана, как ты наивна, — сказала Кондесса. — Мои надзиратели оставляли нас одних в том драгоценном доме. И хотя по счетам было аккуратно уплачено, не появлялись там годами. А я молилась о тех, кто любит портить невинных.

— Кто, девочка, кто?

— Один из них — наш добрый священник, Ана. Мне было шесть лет, когда он впервые потрогал меня под юбкой. А в одиннадцать лишил меня невинности в будке для исповеди. А ты в это время сладко спала, моя дорогая дуэнья. Потом я сама выбирала себе любовников из конюхов, садовников, учителей и цыган, разбивающих неподалеку лагерь. Старая цыганка и дала мне пузырь с куриной кровью. Мне нужно было любить, Ана. Для меня это было необходимостью. А в последние месяцы я чуть с ума не сошла. Но какие же замечательные любовники эти мавританцы!

Ее речи сломили бедную Ану. Она с рождения растила девушку и думала, что знает ее хорошо. Так под миловидной внешностью иногда прячется зло. Пресвятая Дева Мария, как ты можешь этого не видеть? Но любовь к госпоже пересилила ужас.

— Девочка, — тихо произнесла она. — Мы в великой опасности. Эти варвары собираются продать тебя в гарем. Тебе ведь не понравится делить одного мужчину с сотней других женщин. А если не понравишься господину, тебя сперва замучают, а потом убьют.

— Не бойся, Ана, — последовал уверенный ответ. — Мавританцы за выкуп вернут меня мужу.

— Почему ты так уверена?

— Я беременна, Ана. В будущем году я рожу Конду ребенка. Беременную женщину они не смогут продать. Какая из меня гурия с таким животом. Я сказала об этом капитану Хамиду и согласилась развлекать его и команду, пока я на корабле.

— О Боже!

Юная Кондесса рассмеялась:

— Не брани меня, дорогая дуэнья. Я измотаю их быстрее, чем они меня. К тому же скоро я буду слишком толста, чтобы заниматься любовью. А когда родится ребенок, у меня останется только муж, — погрустнела она.

Прекрасная Кондесса спокойно приняла роль корабельной шлюхи, доступной в любое время дня и ночи. Ане оставалось только наблюдать и молить Бога, чтобы выкуп пришел побыстрее.

Когда это наконец случилось и они вернулись в Пальму, Ана с удивлением увидела, как бледная и скромная Кондесса, точь-в-точь как какая-нибудь испанская матрона, упала в объятия мужа. А вскоре под пристальными взглядами архиепископа Мальорки и Конда Ана поклялась на святых мощах, хранившихся в соборе Пальмы, что ее госпожа во время плена осталась нетронутой. Ей потребовалось небывалое самообладание, но она произнесла клятву из уважения к будущему ребенку госпожи.

Но Конда не покидали подозрения. Даже когда через шесть месяцев Кондесса родила здорового ребенка, его не оставили сомнения. Ана так и не поняла почему — ведь госпожа не давала мужу для этого никакого повода. Служанке нравилось думать, что ее госпожа умерла, потому что ее сердце разбилось из-за недоверия мужа. На самом деле она умерла от осложнений при родах, которые были вызваны грозной венерической болезнью. Доктор, привыкший лечить аристократок, так и не распознал сифилис. А вельможа решил, что его жена умерла, побывав в плену у неверных.

Теперь Ана поняла, что злое семя оказалось взращенным и в невинной Констанце. Девушка была заражена дьявольским пороком, и с этим ничего нельзя было поделать. Рано или поздно лорд Бурк узнает о двойной жизни супруги, и тогда… Ана содрогнулась от неотвратимости грядущей катастрофы.

Жалобы служанки вывели Найла из сумрачного настроения. Он понял, что не успокоится, пока не узнает правды о графине Линмутской. Был лишь один человек, который мог ответить на этот вопрос.

Жестокий шторм, пронесшийся над Англией, отсрочил выход в море флота Роберта Смолла. Несмотря на все предосторожности, несколько кораблей были все-таки повреждены, и для их починки потребовалось несколько недель. Таким образом капитан из Девона оставался в Лондоне, и Найл Бурк нашел его в кабачке «Королевская голова». Мужчины обменялись любезностями, потом лорд Бурк сел напротив моряка и прямо спросил:

— Мне нужна ваша помощь, сэр, чтобы раскрыть тайну. Капитан отхлебнул пива и спокойно посмотрел на лорда Бурка:

— Если это в моих силах, милорд.